Елена Червинскене (1920–2003)

Профессор Елена Петровна Червинскене (Elena Červinskienė), руководившая кафедрой Русской литературы Вильнюсского университета с 1984 по 1989 г., – автор ряда исследований, посвященных русской классической литературе, среди которых книги о Федоре Достоевском (Dostojevskis, 1971), Антоне Чехове (Единство художественного мира: А. П. Чехов, 1976), Льве Толстом (Levo Tolstojaus meno pasaulyje, 1978; По закону Льва Толстого, 1992), хрестоматии по русской эстетической и критической мысли Apie literatūros esmę: XVIII–XIX a. rusų estetinė ir kritinė mintis (1988), статьи и выступления о творчестве Михаила Салтыкова-Щедрина, Николая Некрасова, Ивана Тургенева, Александра Герцена, Афанасия Фета. Но среди многочисленных работ одна ее книга стоит совершенно особняком.

В июне 1941 г. Е. П. Червинскене оказалась среди тех 17 500–18 000 жителей Литвы, которые были депортированы в Сибирь или другие места ссылки. Об этой трагической части своей жизни Червинскене рассказала в книге воспоминаний Silpnųjų jėga (Vilnius: Vaga, 1995), которая четыре года спустя вышла и на русском языке (Сила слабых. Воспоминания. Пер. с лит. А. Кондюриной. Москва: Диалог-МГУ, 1999). В память о Е. П. Червинскене мы публикуем рецензию В. Брио на эту книгу. Рецензия появилась в одной из газет Литвы сразу после выхода мемуаров на литовском языке.

Copyright © 2020 Valentine Brio. Published by Vilnius University Press
This is an Open Access article distributed under the terms of the Creative Commons Attribution Licence, which permits unrestricted use, distribution, and reproduction in any medium, provided the original author and source are credited.

История – это судьбы людские

Книга воспоминаний Елены Червинскене «Сила слабых» („Silpnųjų jėga“) выделяется своей неординарностью: жизненный опыт в ней пропущен сквозь «магический кристалл» профессионального опыта.

Елена Червинскене – педагог, профессор, литературовед, автор нескольких книг о творчестве русских писателей и, хочу именно в этом ряду подчеркнуть, – и сама обладала несомненным литературным талантом. Поэтому и книга получилась необычная: автор не только живо и естественно рассказывает о событиях прошедшего, но и с позиций настоящего размышляет о том времени. Мастерство рассказа, чувство юмора, тонкое понимание психологической подоплеки поведения делают книгу Елены Червинскене не только интересной, но и чрезвычайно глубокой.

Воспоминания – нелегкий жанр, это живое свидетельство эпохи и потому – исторический документ. Ценность такого исторического свидетельства в воссоздании картины времени. Но с другой стороны, ценность воспоминаний еще и в субъективном переживании истории. Этот жанр требует предельной искренности, и в этом смысле в книге Елены Червинскене нет ни одной фальшивой ноты. Умеющая прощать, стремящаяся понять слабости людские, она необычайно строга к самой себе.

«Сила слабых» – это не просто рассказ о событиях, но история становления личности: постижение себя, рассмотренное как путь к себе. Это постижение становилось постепенно и «сотворением» собственной личности, – и с увлечением движется по этому пути вместе с раскрывающимся автором ее читатель.

В книге много бережно хранившихся в памяти автора и потому волнующих и нас «мелочей», подробностей быта. Обстановка родительского дома, где все заполнено трудом, все просто и нравственно. Начало самостоятельной жизни – Каунас, университет, полнота жизни, какая бывает только в юности, обаяние женственности, любовь, счастье… Но уют собственного домашнего очага, который с любовью создавала юная чета Юозас Гашка и Елена Гашкене, через полтора года был разрушен, а супруги жестоко разлучены чужаками, пришедшими утверждать советскую власть в Литве, – разлучены навсегда. Так вошло в жизнь это неумолимое «навсегда», равнозначное непостижимому в детстве «никогда».

Личная трагедия слилась с трагедией народа – неразделимо. И Елена прошла вместе со своим народом путь скорби и потерь – Už Uralo žemės galo – на Алтае и в Сибири. Погибли родители. Счастье материнства также оборвалось: дочь Марите, прекрасная, как ангел, в пышном белом платьице (в первом и последнем ее платьице, сшитом из фаты) так и не перешагнула младенческий возраст… И «безумный» поступок матери, которая пыталась ночью разрыть могилку, – ей казалось, что доченька очнулась, жива – так глубоко понятен. Самой Елене помогла вернуться к жизни в этом горе столь же обездоленная Анкявичене, ставшая названной сестрой. Могилы их детей там, у подножия одной из алтайских гор, рядом.

Был и непосильный труд, была на волосок от гибели несколько раз. Но была «надежда в безнадежности», и была цель, они помогали жить: вернуться на родину!.. учиться, трудиться, быть полезной, ведь «Литва – это ее люди. Пока они живы – жива и она».

О ссылке говорится и как о «даром потраченном времени», с этим трудно не согласиться, но это, как ни нежелателен он, – тоже жизненный опыт, сформировавший личные качества. Не случайно в книге говорится и о том, что неволя, помимо всего прочего, закаляет людей. Хрупкая девочка, мечтательница, стала очень сильным человеком, смогла развить и реализовать свои таланты.

Елене Червинскене как автору свойственно совершенно особое ощущение времени и – Времени. Она одинаково естественно чувствовала себя и в истории, где, вызванная воображением, дает ей совет (а может, наказ) княгиня Бируте, и в современности, о которой она очень здраво рассуждала. Есть в книге и прямые контакты с другими эпохами, как, например, волнующая встреча с внуком сосланного на Алтай повстанца 1863 года. «Я уже второе поколение, а грусть о родной земле и во мне жива», – сказал он, словно читая мысли своей попутчицы «внученьки», и в этом слове слышишь не просто нежность к юному существу, подвергнутому тяжким испытаниям, но и признание духовного родства.

По-видимому, непростой жизненный опыт и «неженский ум» (что часто отмечали как особое достоинство и друзья, и, кажется, недоброжелатели) помогли ей ощущать время непосредственно сердцем. Особенно помогают этому, говорила Елена Червинскене, судьбы людей, живших в этом времени. Книга Елены Червинскене густо населена, в ней множество персонажей, часть из которых появляется лишь на мгновение, чтобы навсегда исчезнуть: из книги, но не из памяти! Ведь они – не «персонажи», а реальные люди, за каждым из них своя удивительная судьба. В этом смысле в книге немало неразвернутых прямо-таки шекспировских и «достоевских» сюжетов. По словам Елены Червинскене, «история складывается из судеб отдельных людей».

Многообразие судеб вывезенных из Литвы в сибирскую ссылку людей связано и общностью судьбы ссыльных. Елена Червинскене рассказала о целых семьях – Антанайтисов, Вайнштейнов и Эйзенштейнов, истории которых оборвались на трагической ноте. Естественно идет речь о соотечественниках-литовцах: о самоотверженной Анкявичене; о Марии Казлайтене, умудрившейся, всем на удивление, выращивать овощи в Якутии; о человеке потрясающей силы духа Шлегайтене; о гордой трудолюбивой Шлижене, умевшей подчинять себе тяжелые обстоятельства; о «несгибаемой» оптимистке Пушинене, с ее спасительным юмором; об Анеле, нашедшей силы вернуться с самого «дна»; о землячке Янине, счастливом человеке, убеждающей нас, что «не надо верить в силу зла, и оно не победит нас». Бескомпромиссно честная семья Шимберг стала для автора своеобразным воплощением национального характера (о котором она судит по сугубо личному опыту общения), с ними связаны и юмористические, и драматические эпизоды. Ради них Елена единственный раз использовала свое «влияние» на начальника и испытала счастливое чувство самоуважения от того, что смогла выручить из беды людей, веривших в нее. Дружеские отношения с этой семьей продолжились и после возвращения. «Верю, что “История Шимберга”, словно крупица целебной травы, занесенная из Сибири, поможет залечить раны трагического прошлого на моей родине», – написала Елена Червинскене.

В удивительно разных людях, с которыми сводила судьба, Елена Червинскене стремилась разглядеть лучшие проявления национального характера, до которых порой надо «докопаться», и именно это ей было интересно, и именно за это, за доброжелательность, мне думается, судьба подарила ей встречи с по-настоящему хорошими людьми, и именно потому ей, молоденькой женщине, удавалось «укрощать» грозных начальников.

Она рассказала в книге об украинке Шевченко, о русских Августе Хорошиловой и шофере Толе, о татарине Тимире Сайфутдинове, о семье немцев Браун, о молчаливой финнке Хильде Мягелайнен, об алтайцах, об охотниках-якутах. Общению и сближению помогало, как пишет автор, общечеловеческое начало. Из этого общения она вынесла важную истину: «Называющий себя литовцем, евреем, русским должен быть достоин этого имени». Эта истина произросла из чувства, что «среди окружающих нас людей других национальностей мы представляли не столько себя, сколько свой народ». И хотя помимо естественной гордости за свой народ в книге есть и горькие выстраданные слова о «своих», автор выше таких обид даже тогда, когда из Литвы она получила сообщение о «нежелательности» ее возвращения. И этот удар она пережила, может быть, потому, что в истинно человеческой сути своей – в верности отчизне, родной земле – была права.

Некоторые страницы читаются словно продолжающийся разговор с теми людьми – здравствующими в разных уголках земли и ушедшими из жизни. Елена Червинскене чувствовала свою ответственность за них и перед ними, некую принятую на себя моральную «уполномоченность», ведь именно она взялась, сумела рассказать об их нелегких судьбах.

Читая книгу, невольно думаешь, что память Елены Червинскене хранила в основном хорошие дела людей, и о них она спешила рассказать прежде всего, словно утверждая: это и есть главное, это и остается после нас, и за это – за добро – добром и воздастся. Но, даже рассказывая о подлости, беспринципности, предательстве, автор не судит сразу, но пытается понять скрытые причины поступка или пружины характера.

Мне приходилось встречаться, беседовать, дружить с людьми, прошедшими сталинские лагеря и ссылки. И самое замечательное, что в них нет ненависти или мстительного чувства, а только спокойная мудрость, открытость людям, чувство юмора, умение ценить каждый счастливый миг как подарок. Елена Петровна была из их числа. К таким людям испытываешь особое – возвышенное, благодарное чувство. Они укрепляют нашу веру в человека, в то, что все лучшее, что мы ценим, что хотим видеть в людях, – это удается сохранить. Во всякое время человек может быть благородным. Это укрепляет нашу веру в жизнь и неуничтожимость добра.

Валентина Брио